Швейцарский период 1887—1917
Шарль Эдуард Жаннере, — родился 6 октября 1887 года в Швейцарии, в городе Ла Шо-де-Фон, франкоязычного кантона Нёвшатель. Принадлежал к семье, где традиционным было ремесло часовщика-эмальера. В 13 лет поступил в Школу искусств в Шо-де-Фон, где учился декоративно-прикладному искусству у преподавателя Шарля Леплатенье. Обучение в Школе искусств базировалось на идеях «искусств и ремесел», популярного в то время движения, основанного Дж. Рёскиным, а также находившегося в расцвете стиля ар нуво. С момента поступления в Школу искусств Эдуард Жаннере начинает самостоятельно заниматься ювелирным делом и гравировать крышки часов.
Свой первый архитектурный проект Э. Жаннере начал в неполных 18 лет, с помощью профессионального архитектора. Это был жилой дом, построенный для гравёра Луи Фалле, члена совета Художественной школы. Когда строительство было закончено, на заработанные деньги он совершил свою первую образовательную поездку — в Италию, Австрию и Францию.
Во время этой поездки Э. Жаннере стажировался, работая чертежником у архитектора и дизайнера Йозефа Гоффмана, лидера венского сецессиона (1907). Затем — в Париже, в мастерской братьев Огюста (Auguste Perret) и Густава Перре (1908-1910), архитекторов, которые одними из первых использовали железобетон в строительстве многоэтажных жилых домов. В 1910—1911 работал в Берлине, в мастерской крупного мастера архитектуры Петера Беренса. В 1911 с целью самообразования предпринял путешествие на Восток — по Греции, Балканам и Малой Азии, где изучал древние памятники и традиционное народное строительство. Это путешествие во многом сформировало его взгляды на искусство и архитектуру.
Возвратившись домой, Э. Жаннере в течение нескольких лет, с 1912 до конца 1916, работал преподавателем в Школе Искусств в Ла Шо-де-Фон. Здесь же в 1914 открыл свою первую архитектурную мастерскую. В Шо-де-Фон им спроектировано несколько зданий, в основном это частные жилые дома. Последние два здания — построенная для родителей вилла Жаннере/Перре (1912), а также вилла Швоб, (Турецкая вилла, 1916-1917), заказ богатого часового магната, — уже отличаются самостоятельностью замысла и вполне оригинальны по архитектуре.
В этот же период Жаннере создал и запатентовал весьма существенный для его творческой биографии проект Дом-Ино (1914) (совместно с инженером М. Дюбуа). В этом проекте предугаданы возможности строительства из крупноразмерных сборных элементов, что по тем временам было новаторским изобретением. Концепцию Дом-Ино Корбюзье реализовал позже во многих своих постройках. В конце 1916 Э.Жаннере навсегда оставляет Ла Шо-де-Фон и Швейцарию, чтобы обосноваться постоянно в Париже.
Пять отправных точек современной архитектуры
Изложенные пять основных пунктов являются фундаментом новой эстетики. Нам не остается ничего от архитектуры прошлых эпох, столь же мало, сколько дает литературно-историческое школьное образование.
В 1922 году Корбюзье вместе со своим двоюродным братом Пьером Жаннере открывает свое архитектурное бюро в Париже. Пьер Жаннере на долгое время становится его сотрудником-компаньоном. В 1924 они арендуют под офис крыло старого парижского монастыря по адресу ул. Севр,35 (rue de Sevre, 35). В этой импровизированной мастерской постоянно работала большая группа сотрудников Корбюзье, здесь было создано большинство его проектов.
Для выставки «Осенний Салон» 1922 года братья Жаннере представили проект «Современный город на 3 млн жителей», в котором предлагалось новое видение города будущего. Впоследствии этот проект был преобразован в «План Вуазен» (1925) — развитое предложение по радикальной реконструкции Парижа. Планом Вуазен предусматривалось строительство нового делового центра Парижа на полностью расчищенной территории. Для этого предлагалось снести 240 гектаров старой застройки. Восемнадцать одинаковых небоскребов-офисов в 50 этажей по плану располагались свободно, на достаточном расстоянии друг от друга. Застраиваемая площадь составляла при этом всего 5 %, а остальные 95 % территории отводились под магистрали, парки и пешеходные зоны. «План Вуазен» широко обсуждался во французской прессе и стал своего рода сенсацией. В этом и других своих градостроительных проектах — план для Буэнос-Айреса (1930), Антверпена (1932), Рио-де-Жанейро (1936), «План Обюс» для Алжира (1931) — Корбюзье развивал совершенно новые градостроительные концепции. Общая их суть в том, чтобы посредством новых планировочных методов повысить комфорт проживания в городах, создать в них современную систему автомобильных дорог — при значительном увеличении высоты зданий и плотности населения. В этих проектах Корбюзье проявил себя как последовательный урбанист.
В 20-е годы Корбюзье спроектировал и построил несколько модернистских вилл, создавших ему имя. Наиболее известные из них расположены в Париже или его окрестностях. Это вилла Ла Роша/Жаннере (1924), вилла Штейн в Гарш (теперь Вокресон, 1927), Париж, вилла Савой в Пуасси (1929). Характерные особенности этих построек — простые геометрические формы, белые гладкие фасады, горизонтальные окна, использование внутреннего каркаса. Отличает их также новаторское использование внутреннего пространства — т. н. «свободный план». В этих постройках Корбюзье использовал свой кодекс «Пять отправных точек современной архитектуры».
В 1924 году по заказу промышленника Анри Фрюже в поселке Пессак под Бордо был возведен по проекту Корбюзье городок «Современные дома Фрюже» (Quartiers Modernes Frugès). Этот городок, состоящий из 50-ти двух-трехэтажных жилых домов, был одним из первых опытов строительства домов сериями (во Франции). Здесь применены четыре типа здания, различные по конфигурации и планировке — ленточные дома, блокированные и отдельно стоящие. В этом проекте Корбюзье пытался найти формулу современного дома по доступным ценам, — простых форм, несложного в строительстве и обладающего при этом современным уровнем комфорта.
На Всемирной выставке декоративного искусства 1925 года в Париже по проекту Корбюзье был построен павильон «Эспри Нуво» (L’Esprit Nouveau). Павильон включал в себя жилую ячейку многоквартирного дома в натуральную величину — экспериментальную квартиру в двух уровнях. Похожую ячейку Корбюзье использовал позже, в конце 40-х годов, при создании своей Марсельской Жилой Единицы.
Второй прорыв — «Пять отправных точек современной архитектуры»
В 1920-е годы Ле Корбюзье сформулировал принципы современной архитектуры:
- Столбы-опоры. Дом держат не несущие стены — он приподнят над землёй на железобетонных столбах. Освобождённое место используется для сада или парковочного места.
- Плоская крыша-терраса. Это место для отдыха, которое можно устроить по собственному желанию.
- Свободная планировка. За счёт железобетонного каркаса стены не были несущими, и планировка комнат не зависела от них.
- Ленточное остекление. Ещё одно следствие железобетонного каркаса.
- Свободный фасад. Внешние стены не были несущими, столбы-опоры располагались не на плоскости фасада, а внутри дома, поэтому фасады можно было оформлять как угодно.
Эти новые принципы Ле Корбюзье широко применил в строительстве частных, так называемых «белых вилл». Но, несмотря на чёткие критерии новой архитектуры, все постройки были уникальны. Ле Корбюзье удавалось привнести разнообразие при минимальных выразительных средствах.
Каждый раз Ле Корбюзье стремился подарить заказчикам «светлую, чистую и здоровую» архитектуру, сделать пространство удобным, когда одно помещение перетекает в другое и интерьер связан с улицей. Главная особенность дома — функциональность. «Дом — это машина для жилья», — как говорил Ле Корбюзье.
Вилла Савой в Пуасси
Загородная вилла, где семья предпринимателя Пьера Савой отдыхала и принимала гостей по выходным. Ле Корбюзье создал функциональный дом, который связан с окружением благодаря свободному пространству на первом этаже, террасе и ленточному остеклению с четырёх сторон.
Ле Корбюзье. Вилла Савой в Пуасси. 1929–1931 годы. Первый этаж рассчитан так, что его мог по кругу объезжать семейный лимузин. Фото: End User / Flickr
Со всех сторон фасады почти одинаковы — исчезает привычное разделение на переднюю и заднюю части. Фото: End User / Flickr
Все помещения и пространства виллы взаимопроникают и раскрываются при движении по ней. Каждый этаж виллы выполняет собственную функцию.
Первый этаж. Здесь находятся гараж на три автомобиля, жильё водителя, вестибюль, прачечная, подсобные помещения и туалет. Отсюда винтовая лестница ведёт наверх.
Фото: End User / Flickr
Вилла Савой. Лестница. Фото: End User / Flickr
Первый этаж. Вход в прачечную. Фото: Прокофьева Дарья / Skillbox Media
Первый этаж. Прачечная. В ней находятся глубокая раковина и встроенный шкаф. Фото: Прокофьева Дарья / Skillbox Media
Второй этаж. Здесь расположены гостиная, кухня и спальни.
Ле Корбюзье. Вилла Савой в Пуасси. Гостиная. С двух сторон окна раздвижные, а с одной — сплошное остекление с видом на террасу. Фото: End User / Flickr
Кресло по дизайну Ле Корбюзье. Фото: End User / Flickr
Вид на двор-террасу от гостиной. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Кухне Ле Корбюзье уделял не меньшее внимание, чем жилым помещениям. Он писал: «Кухня и гостиная — обе жилые комнаты»
Он разработал пространство кухни, чтобы она была функциональной, гигиеничной и современной. Она даже напоминает лабораторию: все рабочие поверхности облицованы белой керамической плиткой, шкафы закрываются с помощью металлических дверей. Широкие окна дают хорошее освещение и позволяют проветривать помещение.
Коридор, ведущий в основную часть кухни, оснащён встроенными шкафами. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Вилла Савой. Кухня. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
В спальнях предусмотрены ванные комнаты и встроенные шкафы. В родительской спальне почти нет границы с ванной комнатой — перегородкой служит просто занавеска.
Спальня супругов. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Ванная комната. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Ванная комната. В потолке сделано окно для проветривания и освещения. Оно открывалось при помощи свисающей цепочки. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Вид из спальни на ванную комнату и коридор. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Вход в спальню. Встроенные шкафы. Фото: Skillbox Media / Прокофьева Дарья
Терраса. С неё хозяева могли наблюдать окружающие дом пейзажи. Солярий, окружённый изогнутыми стенами, защищает от ветра.
Город Чандигарх в Индии (1950-1960 гг.)
Ле Корбюзье сразу же принял предложении от правительства Индии заняться постройкой целого города, рассчитанного на 3 млн. жителей. Зодчий понимал, что это поле не для создания его дерзких манифестов, и что здесь потребуется учесть жаркий и в тоже время дождливый климат страны. Со своей задачей архитектор справился на отлично, ведь после завершения строительных работ внешний облик города повлиял на все современные города. Первоначальный проект был разработан двумя американскими архитекторами – Альбертом Майером и Мэтью Новицким, но Ле Корбюзье внес в него значительные коррективы.
Город отличается своей строгой геометрией, большими проспектами, высокими зданиями жилого и административного значения. Чандигарх окружен зеленью, чтобы город «дышал» за счет вырабатываемого деревьями кислорода. Также озеленение, шириной 16 км., должно было предотвратить нежелательное расширение города за счет предместий.
Ле Корбюзье разделил весь город на сектора, которые похожи на маленькие государства. Каждому участку было условно назначена определенная функция – образовательная, жилая, коммерческая и т.д. Комплекс Капитолия, состоящий из главных административных зданий — Секретариата, Верховного суда и зала Ассамблеи — находятся практически за чертой города, и представляет собой отдельный архитектурный ансамбль.
Верховный суд имеет зонтичную крышу, которая отлично выполняет свои функции, спасая от жары и проливных дождей. Для создания тени, зодчий углубил все окна вглубь постройки между бетонными перегородками. Важную роль в качестве спасительной силы от сорока градусной жары выполняют искусственные водоемы, продуманные архитектором по всему городу. Также, чтобы справиться с условиями климата, Ле Корбюзье прибегнул к синтезу интернационального стиля и приемов индийского зодчества: он использовал солнцезащитные решетки «джали» в своих постройках. Сочетание индийской культуры и модернизма в чистом виде, позволило создать город, который понравится не только его коренным жителям, но и ценителям европейского архитектурного стиля.
Над проектом «Чандигарх» Ле Корбюзье работал со своим братом Пьером Жаннере, вместе с которым он создавал не только центральные улицы и проспекты, а и мебель для будущих квартир. Эта необходимость возникла из-за отсутствия поблизости мебельных фабрик, так как город возводился в чистом поле вдалеке от цивилизации. На сегодняшний день город Чандигарх считается одним из самых красивых и удобных городов в Индии.
Жилой комплекс «Прютт-Айгоу», Сент-Луис, США (1954–1955)Архитектор: Минору Ямасаки Снесен в 1972–1974 годах
Прютт-Айгоу. 1963–1972 годы
После войны жилищный вопрос стал главной проблемой европейского, а позже и американского градостроительства. Быстрое восстановление (или увеличение) жилого фонда было возможно только с помощью типового серийного производства, а любое массовое строительство требовало утвержденных норм и стандартов для расчета затрат на материалы и трудовые ресурсы. Модернизм же еще до войны отверг любые виды традиционного фасадного декора или орнамента — что также было очень выгодно экономически.
Монотонность и однообразие новых жилых кварталов сразу стали предметом общественной критики. Психологи и социологи указывали на то, что условия жизни в новых районах по воздействию на здоровье и психику человека едва ли не хуже, чем условия в душных и тесных старых кварталах, с которыми боролись модернисты
Человеку оказалось важно представление о собственном доме как об исключительном месте, гарантирующем безопасность, надежность, воплощение собственного «я». «Связь человека с местом и через место с пространством заключена в жилище», — писал в 1951 году немецкий философ Мартин Хайдеггер M. Heidegger. Bauen, Wohnen, Denken // M. Heidegger
Vorträge und Aufsätze. 1954.. Без уникальных художественных решений, разнообразия городского пейзажа и топографии кварталов горожане теряли эту важнейшую самоидентификацию
Bauen, Wohnen, Denken // M. Heidegger. Vorträge und Aufsätze. 1954.. Без уникальных художественных решений, разнообразия городского пейзажа и топографии кварталов горожане теряли эту важнейшую самоидентификацию.
Жилой комплекс «Прютт-Айгоу» получил свое название в честь героя Второй мировой войны пилота Оливера Прютта и члена конгресса штата Миссури Уильяма Айгоу. В качестве проектировщика было выбрано молодое и амбициозное архитектурное бюро Минору Ямасаки Минору Ямасаки (1912–1986) — американский архитектор японского происхождения, автор проекта башен-близнецов, разрушенных 11 сентября 2001 года.. Городские власти надеялись, что строительство комплекса поможет расчистить бедные центральные кварталы и обеспечит социально незащищенные слои населения достойным и качественным жильем. Однако уже через несколько лет после заселения новый микрорайон превратился в неблагополучную и мрачную зону отчуждения. Здесь оставались жить лишь самые маргинальные семьи. Квартиросъемщики были не способны платить за коммунальные услуги, и вскоре городские службы перестали обслуживать комплекс. Мусор не вывозился, лифты были сломаны, полиция не приезжала на вызовы. В Прютт-Айгоу переместилось 75 % всего наркотрафика Сент-Луиса. Вечером невозможно было выйти не только во двор — опасно было появляться на лестничной площадке.
Разбирая корни мифа о гибели Прютт-Айгоу, историк архитектуры Катарина Бристоль пыталась доказать, что трагедия была спровоцирована не столько архитектурой, сколько обстоятельствами строительства этого микрорайона. Бюджет на проект постоянно сокращался. Первоначально Ямасаки запланировал комбинации из высотных и малоэтажных зданий. Но чтобы увеличить число квартир, было принято решение построить 33 одинаковых 11-этажных здания. Квартплата в комплексе была достаточно большой: содержать многоэтажные дома было дорого. Раздельное проживание белого населения и афроамериканцев — изначально планировалось, что комплекс будет разделен на две части, — было отменено, но это привело только к большей сегрегации: большинство белых квартиросъемщиков переехали в другие кварталы. Часть запланированных зеленых зон и детских площадок так и не была устроена. В целях экономии архитекторы предложили использовать лифты, останавливающиеся не на каждом этаже, — жители были вынуждены спускаться и подниматься в длинные стеклянные переходы, чтобы дойти до квартиры или общественных хозяйственных блоков (совместные подвалы, хранилища для велосипедов, прачечные). Постоянные нападения и грабежи происходили именно здесь. В результате Прютт-Айгоу был расселен, а все дома взорваны.
Ле Корбюзье в Москве
Ле Корбюзье посетил Москву трижды. Сложно сказать, кто и кем оказался больше восхищен – Ле Корбюзье советскими архитекторами или они им. Зодчим новой страны было, что показать. В советской России царил архитектурный авангард и конструктивизм. Братья Веснины поражали своим стремлениями к «чистым архитектурным конструкциям».
Архитектор Щусев, предпочитавший классику, создал Мавзолей Ленина с применением
новых геометрических форм.
Не зря Ле Корбюзье был так поражен! В современной Москве сейчас – двести зданий, построенный в ту эпоху , и четверть из них- архитектурные шедевры.
Ле Корбюзье не остался в долгу. Он « переплюнул» даже социалистических новаторов, предложив Генеральный План столицы «нового государства». Чтобы возвести, по словам Ле Корбюзье, «лучезарный город», Москву надо было снести полностью.
Тогда город бы приобрел не нынешнюю радиальную, а прямоугольную планировку.
В список «неприкасаемый зданий» после сноса вошли, конечно, Кремль, Китай- город, Большой театр и один из особняков на Страстном бульваре.
Столицу решили все- таки не сносить. Поняли, что дорого и не особенно актуально в полуголодной стране. Модернистский проект Дворца Советов по проекту Ле Корбюзье тоже положили «под сукно». Зато гениального безумца вместе с зодчим Николаем Колли привлекли к возведению здания Наркомата легкой промышленности, более известного как Дом Центрсоюза. За что потомки были чиновникам только благодарны. Сооружение на Мясницкой улице до сих пор считается уникальным в мире воплощением бизнес — центра, делового здания.
Дом «Центрсоюза» и задумывался, как теперь говорят, деловой центр. Ле Корбюзье следуя принципу пяти планировал полностью отказаться от традиционного фундамента, но партнер по проекту, архитектор Николай Колли не поддержал идею, поэтому сейчас здание в двух частях — часть сооружения все — таки «поставили» на фундамент, а один блок в духе Ле Корбюзье — на опоры- стойкы. Обычные москвичи и сотрудники наркомата свободно перемещались под домом. «Центрсоюз» получил еще одно название- «дом на ножках».
Не забыл Ле Корбюзье о своем втором постулате – ленточных окнах. Фасад был полностью застеклен. Сейчас это кажется вполне привычным, а тогда выглядело как ноу- хау.
Что представляла собой вся конструкция? «Дом «Центросоюза», на самой деле – это четыре здания или корпуса. Три из них состоят из восьми этажей. Здесь расположились многочисленные конторы. В четвертом находился кинозал и фойе. Дом, занимающий огромную площадь, выходит на две московские улицы Мясницкую и Сахарова.
К главному фасаду здание как будто спускается — его высота изменяется постепенно от восьмиэтажной до двухэтажной.
«Центрсоюз» имеет свои архитектурные секреты, которые можно заметить лишь в том случае, если обойти сооружение вокруг. Например, часть углов некоторых корпусов поставлены как будто не ровно, а немного косо. Холодные и правильные в геометрическом плане стеклянные стены сменяются «неправильными» поверхностями.
Внутренняя планировка, точнее ее отсутствие тогда, вероятно, поразила трехтысячную армию сотрудников наркомата. Этажи были построены с свободной планировкой благодаря железобетонному каркасу здания.
Здание оказалось еще и непривычно теплым для мерзнущей страны. Ле Корбюзье спроектировал стены-экраны, между которыми сохранялся не воздух, а вакуум, что и улучшило теплоизоляцию.
Реализованный проект «Центрсоюза» признали новаторским даже в Европе, уже успевшей привыкнуть к архитектурному авангарду. Ле Корбюзье получил в наследство благодарных последователей. Вслед за «Центрсоюзом» дома на ножках с плоскими крышами и ленточными окнами стали расти в Москве как грибы.
Жилой район Бейлмер, Амстердам, Нидерланды (1966–1972)Главный архитектор: Зигфрид Нассут Частично снесен в 1990-х годах, в настоящее время — зона реконструкции
Бейлмер. 1970-е годы
Присоединить к Амстердаму новые территории и построить на них новый жилой район Бейлмер решили в 1960-х. Чтобы получить поддержку местных жителей, мэр города написал открытое письмо, в котором так комментировал состояние столичного жилого фонда: «Задумывались ли вы когда-нибудь о проблемах тех 25 000 семей, которые, даже по самым осторожным оценкам, живут в недопустимых условиях, потому что их дома — это, по сути, трущобы? Знали ли вы, что в старых районах Амстердама около 9000 домов, в которых есть лишь одна комната, где ваши соотечественники живут часто со всей своей семьей? Знали ли вы, что 38 000 жителей Амстердама живут в домах только с двумя комнатами?» The Bijlmer or Exercises in Giving Life to a Rigid Urban Plan // Happy Cities and Public Happiness in Post-War Europe. 2004.
Бейлмер задумывали как город будущего: просторный, светлый, дружелюбный и комфортный, без гари и копоти. Кварталы, рассчитанные на 110 тысяч жителей, по форме напоминали соты. Между жилыми блоками располагались обширные зеленые зоны; пешеходные дорожки и автомобильные трассы были спроектированы раздельно. Квартиры в корпусах соединяли длинные коридоры: предполагалось, что это послужит объединению соседей.
Первым жителям дома Бейлмера казались настоящими дворцами — с просторными квартирами (по сравнению с их старым жильем в центре), центральным отоплением, отдельными ванными комнатами. Но очень быстро из новостройки будущего, в которой было запрещено селиться семьям с домашними животными, Бейлмер превратился в район с плохой репутацией.
Расчет на то, что жители будут самостоятельно организовывать совместный досуг в многочисленных общественных зонах, не оправдал ожиданий. Длинные неохраняемые коридоры и изолированные пешеходные дорожки создавали условия не для дружеского общения, а для все возраставшей преступности. Ситуация ухудшалась параллельно с изменением национального состава жителей Бейлмера. В годы реконструкции правительство Нидерландов приглашало рабочих из Турции, Марокко, а после того, как голландские колонии в Индонезии, Суринаме и на Арубе обрели независимость, приток иммигрантов увеличился еще больше.
Район был изолирован от остального города: не было школ и магазинов, в центр ходили лишь два автобуса. Численность населения оказалась намного меньше, чем предполагали застройщики, средний возраст — намного выше, уровень благосостояния — ниже. Общественные зоны были обширны, однако в стандартизированных типовых апартаментах жителям все равно не хватало личного пространства. В новых гигантских корпусах была разрушена классическая схема соседского сообщества и традиционного домохозяйства.
4 октября 1992 года в Бейлмере потерпел крушение грузовой самолет «Боинг‑747», дома решили не восстанавливать, а снести, вскоре после этого началась масштабная реконструкция района.
Отличия и награды Ле Корбюзье:
Избран почетным доктором (honoris causa) университета в Цюрихе (за исследование математических порядков, 1934),
Технического университета в Цюрихе (1955), университета в Кембридже (1959), университета Колумбии (Нью-Йорк, 1961), университета Женевы (1963);
Почетный член многих Академий искусств
Награждения французским Орденом Почетного Легиона: орден Рыцаря (1937); орден Командора (1952); орден Офицера высшего ранга (1963).
Среди других наград:
1953 — Золотая медаль Королевского института Британских архитекторов;
1961 — Золотая медаль AIA — Американского института архитекторов;
1961 — Французский орден «За Заслуги»;
1963 — Золотая медаль г. Флоренция;
Особняк «Савой» в городе Пуасси, Франция (1928–1931 гг.)
Основой заказов молодого архитектора-модерниста служили проекты вилл от богатых людей. Семья Савой заказала у зодчего виллу, так как главе семейства понравились смелые работы Ле Корбюзье.
Автор сооружения вновь прибегнул к своим «пяти отправным точкам архитектуры» и сделал главный акцент на расширении пространства и рациональном использовании застраиваемой площади. Бетонные колонны подняли второй этаж, поэтому вилла, как будто парит над землей. Благодаря освобожденному пространству на первом ярусе, постройка является неким продолжением существующего ландшафта и гармонично смотрится на фоне сада.
Совершенно ровная крыша позволяет использовать данную плоскость на свое усмотрение: для размещения сада, спортивного инвентаря, гриля или даже бассейна. Горизонтальное расположение окон повысило освещенность комнат и улучшило вентиляцию. «Интернациональный стиль» просматривается здесь повсюду – не загроможденный интерьер, обилие геометрических форм и рациональное использование внутреннего пространства.
Неприятные истории преследовали виллу «Савой» с самого начала ее постройки. Во-первых, бюджет превысил первоначальный расчет более, чем в два раза, во-вторых, строительство слишком затянулось и вышло за рамки назначенного времени. В-третьих, плоская крыша со временем дала течь, и хозяева дома подали на модерниста в суд. В-четвертых, семья Савой прожила счастливо в своем доме лишь 10 лет, потому что в 1941 году началась Вторая мировая война и к ним постучались немецкие солдаты. До 1944 года здание использовалась, как казарма для военнослужащих Германии, которые перед тем, как покинуть дом, залили в канализацию бетон, а, занявшие уже негодную для проживания постройку американские военные, стреляли по окнам, которые отлично подходили для мишеней. Вдова Савой по окончанию войны жила в другом месте, а особняк использовала в качестве сарая, рассаживая на когда-то прелестной лужайке овощи и зелень.
Пуасси расширялся и превратился в пригород Парижа. Власти хотели снести виллу и построить на ее месте школу, но в 1965 году умирает ее автор, который был похоронен как герой Франции. К тому же, один из архитекторов обжаловал такое решение и выслал документ в соответствующие органы, который поддержали многие модернисты из разных стран. Это спасло жизнь вилле «Савой» и сегодня она величественно стоит посреди огромной зеленой лужайки и олицетворяет идеал модернистского пуризма, в качестве музея авангарда 20-х годов.
Гений и злодейство…
«Ле Корбюзье оказался в Виши отнюдь не случайно. Он и его единомышленники считали, что наступил долгожданный момент, когда, наконец, можно реализовать идеи, давно уже изложенные ими в архитектурных журналах «Plans» и «Prélude», — говорит Ксавье де Жарси. «Революция, которую они хотели произвести, была, на самом деле, революцией урбанизма, который у Ле Корбюзье выступал воплощением консервативной идеологии, основанной на возвращении к таким патриархальным ценностям, как работа и семья», — уточняет он далее.
«Ле Корбюзье был изначально готов идти на сотрудничество с новой властью в Франции. Проблема была в том, что сам режим Виши не слишком-то был заинтересован в его архитектурных проектах. У него были свои собственные идеи, которые не обязательно совпадали с идеями этого архитектора», — констатирует К. де Жарси.
При этом он предлагает проводить четкую грань между гениальным творцом, видевшим в тоталитарной власти инструмент, с помощью которого можно было «тотально» перестроить мир в духе русского авангардизма, обогащенного немецкой технологией стиля «Баухауз» (не случайно Ле Корбюзье столь комфортно ощущал себя в СССРВнешняя ссылка), и настоящими коллаборационистами, пособниками и предателями, писавшими доносы и обрекавшими на смерть других.
Одна из необычных скульптур Ле Корбюзье — архитектор был еще и мастером малых форм в прикладном искусстве.
«Были люди куда хуже его. Он все-таки напрямую не сотрудничал с немцами», — подчеркивает К. де Жарси. Именно поэтому освобождение Франции от оккупации не стало для Ле Корбюзье каким-то рубежным событием в том смысле, что никто никаких претензий к нему не предъявлял. «Возмездие постигало не всех, только самых худших среди коллаборационистов», — напоминает журналист. С его точки зрения «фашизм отнюдь не мешает таланту».
В качестве доказательства К. де Жарси указывает, например, на французского писателя Луи-Фердинанда Селина (Louis-Ferdinand Céline, 1894 — 1961). Он тоже, кстати, приезжал в СССР, первый сокращенный перевод его романа «Путешествие на край ночи» («Voyage au bout de la nuit») был сделан по личной инициативе Льва Троцкого. Л.-Ф. Селин поддерживал режим Петена и имел репутацию антисемита и расиста, что не помешало ему стать родоначальником целого направления в литературе, из которого вышли потом Г. Миллер, Э. Паунд, У. Берроуз, А. Гинзберг, Ч. Буковски и другие.
Центральные учреждения Организации Объединенных Наций в городе Нью-Йорк, США (1947–1951 гг.)
В 1947 году было принято решение о создании штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке и полностью утвержден план архитектуры будущего строительства. Известный американский филантроп Джон Рокфеллер-младший, выделил из собственного бюджета 8,5 млн. долларов для того, чтобы выкупить участок под застройку, где в то время находились скотобойни и железнодорожное депо. Этот жест позволил ускорить утверждение Нью-Йорка в качестве места для объединения всех государств мира. С тех пор данный участок, площадью более, чем 73 тыс. м2 , является международной территорией.
В состав почетной группы из 13 человек, работавшей в то время над проектом, входил и Ле Корбюзье. Изначально он числился, как главный архитектор, но из-за разногласий с куратором проекта Уоллесом Харрисоном и Оскаром Нимейером, который был избран в качестве директора по планированию, от идей Л. Корбюзье почти не осталось и следа. В официальном списке архитекторов даже забыли указать его фамилию.
Согласно чертежам Ле Корбюзье, весь комплекс зданий должен объединяться в один единый блок и не выглядеть как отдельные проекты. А вот здание Секретариата, согласно задумке автора, должно было в основном состоять из высоких стеклянных панелей и иметь плоскую крышу. Этот пункт был принят голосованием всех архитекторов, участвовавших в работе, и поэтому Секретариат имеет именно такой вид, каким его можно увидеть сегодня. Единственное отличие касается этажности сооружения, так как изначально задумывалось возвести 45 этажей, но из-за сокращения бюджета от 80 млн. долларов до 60 млн., здание пришлось «укоротить» до 39 этажей. Ле Корбюзье также разработал центральный вход в виде изгибающейся крыши, чем-то схожей с ангаром. К моменту завершения строительства, штаб-квартира ООН считалась образцом самого современного архитектурного дизайна на Манхэттене.
На сегодняшний день, здание Секретариата, куполообразный зал заседаний Генеральной Ассамблеи и Крыло конференций открыты для посещения туристами.
Церковь Нотр-Дам-дю-Ренси
Огюст и Пьер Перре построили церковь в память о погибших в Первой мировой войне. Средства были ограниченные, поэтому архитекторы использовали экономичный железобетон. Применив его для церковной архитектуры, Огюст и Пьер показали — с помощью этого материала можно возводить духовные пространства и проектировать изысканные архитектурные формы.
32 бетонных столба поддерживают цилиндрические своды, а вместо несущих стен — лёгкие перегородки, заполненные витражами. Получился интерьер, напоминающий готические постройки. Из-за сходства со средневековой капеллой в Париже церковь даже называли «Сен-Шапель в бетоне».
